В потоке сиюминутных событий и забот нам нелегко бывает дать себе отчет, а часто и просто некогда задуматься о мере значимости окружающих нас вещей и происходящих вокруг нас событий.
Значительность явлений, вещей и событий мы начинаем лучше постигать, когда они отдаляются от нас во времени или в пространстве. Подчас это относится и к людям, которые находятся рядом, которых мы часто встречаем в повседневной жизни. Необходимо усилие воли для того, чтобы, отстраняясь от обыденного восприятия, осознать их неординарность и увидеть знаки времени в столь, казалось бы, привычном, видимом ежедневно и на самом коротком расстоянии. Один из таких людей - или одно из таких явлений - живущий и работающий рядом с нами Александр Михайлович Мордухович.
Для начала несколько цитат.
"А.М. Мордуховичем написаны и опубликованы десятки высокохудожественных сочинений разнообразных жанров - оркестровых, камерных, инструментальных и вокальных. Особой популярностью пользуется его музыка для народных инструментов" - Михаил Имханицкий, доктор искусствоведения, профессор РАМ им. Гнесиных. Москва, 1999 г. (из рекомендации для ВАК на доцентуру).
"А. Мордухович как композитор и инструментовщик создал произведения, достойные исполнения на любой концертной эстраде. Цельные по форме и содержанию, они впечатляют и волнуют" - Вера Городовская, Владимир Красноярцев, народные артисты России. Москва, 1997 г. (каталог композиторов Южного Урала).
"Ярко раскрывая художественные и технические возможности инструмента, произведения А Мордуховича предоставляют исполнителю широкое поле для демонстрации своих виртуозных качеств" - Виктор Голубничий, заслуженный деятель искусств России, лауреат международного конкурса, профессор. Нижний Новгород (из вступительной статьи к сб. А Мордуховича "Концертные произведения для баяна).
Справедливость сказанного неоспоримо подтверждается авторитетом авторов. Хотя это далеко не все, о чем можно сказать. Облик этого музыканта многогранен: он преподаватель консерватории, концертный исполнитель, основатель творческих коллективов, автор многочисленных материалов в периодических печатных изданиях о музыке и музыкантах, композитор. Моя статья посвящена последней из творческих ипостасей Александра Михайловича, в ней пойдет речь о Мордуховиче-композиторе. Но сначала необходимо отступить на несколько десятилетий назад.
Александр Михайлович родился 28 марта 1946 года в городе Златоусте, в который отец будущего композитора, специалист по монтажу и ремонту доменного оборудования, был эвакуирован в начале войны из Днепропетровска. Через год семья переехала в Магнитогорск, так что Мордухович считает себя коренным магнитогорцем. Первые десять лет своей жизни Саша не имел никакого отношения к музыке. Семья, в которой было четверо детей, жила на отцовскую зарплату, то есть весьма скромно, что, впрочем, в середине пятидесятых было совершенной нормой. Лишнего не было, а, скорее, почти всего не хватало, поэтому, следуя совету мамы: "Видишь очередь - встань, потом разберешься, за чем", - мальчишка, гуляя во дворе, однажды и встал в очередь, тянувшуюся к подъезду соседнего дома, совершенно не зная ее цели, "на всякий случай". И неожиданно для самого себя оказался в числе желающих пройти конкурсный отбор на поступление в музыкальную школу по классу баяна: подъезд пристройки жилого дома оказался вратами в храм искусства - музыкальную школу №2 (сегодня в этом же помещении работает ДМШ №3), устроившуюся в помещении бывшей прачечной. Явно хороший слух, живость реакций понравились приемной комиссии, и он был принят. Окончив школу через три года, в 1960 году, попробовал поступить в музыкальное училище, но не прошел по конкурсу: набрал 26 баллов из 28 необходимых - конкурсы на отделение народных инструментов были большие. Расстроен был ужасно, однако желание заниматься музыкой не пропало, и, как кажется Александру Михайловичу сегодня, вело его в музыку само Провидение: в том же году осенью в музыкальном училище открылось вечернее отделение; он все-таки был принят, и его профессиональное образование началось параллельно с началом вполне по-взрослому трудовой деятельности.
Преподаватель училища по сольфеджио Людмила Петровна Киселева использовала на своих уроках творческие задания, предлагая записывать "по слуху" известную музыку. Сделанная однажды Сашей Мордуховичем на уроке сольфеджио, без инструмента, обработка песни Соловьева-Седого "Подмосковные вечера" в форме трехчастной пьесы резко выделилась из ряда остальных ученических работ, и Людмила Петровна первой заговорила о даре композиции юного музыканта и необходимости его развития.
К сожалению, в музыкальном училище класса композиции не было, и до серьезных занятий сочинением дело не доходило. Учебные занятия шли своим чередом, а попытки сочинения - своим, и были они вызваны насущной необходимостью. С момента поступления на вечернее отделение, то есть с четырнадцати лет, Саше Мордуховичу приходилось совмещать учебу на вечернем отделении училища и работу (таким образом, сегодня его рабочий стаж приближается к пятидесяти годам). Он работал в Доме пионеров аккомпаниатором в агитбригаде "Веселый турист", которой руководил в то время известный магнитогорский артист Валерий Германович Панаев. Сегодня он с юмором вспоминает, как его, четырнадцатилетнего подростка, величали "Александром Михайловичем", и небезосновательно: от музыкального сопровождения, обеспечиваемого им единолично, во многом зависело общее впечатление от целого спектакля. Нужна была большая мобильность, волей-неволей приходилось много подбирать на слух, а что-то и на ходу придумывать, сопровождая развивающийся сюжет, и именно в то время, как вспоминает Александр Михайлович, одновременно с формировавшимся навыком импровизации впервые возникло желание сочинять собственную музыку. Легкость и импровизационная непринужденность отныне становятся признаками его стиля, и эти качества впоследствии будут проявляться в сочинениях любого периода, вплоть до самого последнего времени.
Александр Михайлович окончил училище по классу баяна в 1964 году и в 1965 году поступил в Горьковскую консерваторию, где учился заочно. Одновременно работал преподавателем в ДК Ленинского комсомола, в 65-й школе, начинавшей выходить под руководством Б.П. Агапитова на позиции передового учебного заведения нового типа, а с 1970 года - в музыкальном училище. Тогда, в 1970 году, были сочинены Вариации на тему русской народной песни "Посею лебеду на берегу", впоследствии оказавшиеся его первым напечатанным произведением - через 19 лет в Киеве, издательством "Музычна Украина" в сборнике "Вопросы воспитания баяниста" (авторы и составители В. Бесфамильнов и А. Семешко). Последующие годы уже были вплотную заполнены сочинением музыки, главным образом для народных инструментов, и сочинения Мордуховича стали вызывать интерес, пользоваться успехом и спросом. Коллеги с удовольствием исполняли и давали ученикам произведения молодого композитора.
В этот период им были сочинены десятки произведений для родного баяна. В 1980 году, начав руководить ансамблем народных инструментов "Родные напевы" и ощущая нехватку репертуара, Мордухович начал писать ансамблевую и оркестровую музыку для народных инструментов, а несколько позже и для духовых. Концерты ансамбля неизменно встречали теплый прием, из десятков написанных для ансамбля пьес особой популярностью у слушателей пользовались "Уральские наигрыши", "Импровизация на тему Шаинского Чунга-Чанга", композиция на тему Л. Книппера "Полюшко-поле".
В 1982 году в Магнитогорске прошел второй конкурс "Кубок Урала" им. Василия Андреева. В числе обязательных произведений для баянистов на конкурсе были Эксцентрическая прелюдия и токката А.М. Мордуховича. Эти произведения тогда еще не были напечатаны, но после конкурса мгновенно стали популярными, распространялись в рукописи. Эти пьесы были блистательно исполнены Файлом Хазеевым, ставшим лауреатом 3-го международного конкурса "Кубок Владивостока", в его конкурсной программе. Выдающийся гитарист, заслуженный артист России Виктор Козлов сделал транскрипцию Прелюдии для своего инструмента и по сей день исполняет ее в своих гастрольных поездках по всему миру. Его исполнение можно послушать в прекрасной записи на компакт-диске. Интересно представлен этот цикл в исполнении дуэта А. Сергеева (флейта) и С. Камаева (гитара). А годы спустя эти две пьесы вошли в фортепианный цикл "Шесть эксцентрических прелюдий" в авторском переложении.
Впоследствии обязательные конкурсные произведения Мордуховичу приходилось сочинять неоднократно. По просьбе заслуженного артиста России, профессора Виктора Брызгалина для всероссийского конкурса в Кургане "Мой друг баян" в 1997 году была сочинена Прелюдия на тему песни Александра Долуханяна "Рязанские мадонны". Требовалось произведение виртуозное, удобное, на мелкую технику, объемом не более четырех минут, нигде ранее не исполнявшееся. Прелюдия отвечала всем конкурсным условиям, и именно она была выбрана из ряда работ известных композиторов-баянистов. И на прошедших с тех пор пяти конкурсах в Кургане неизменно в качестве обязательных произведений звучали новые сочинения Мордуховича, по-видимому, так будет и на приближающемся шестом. Эти, равно как и другие его произведения, регулярно издаются курганским издательством "Мир нот".
Памятен эпизод сотрудничества с Государственным (ныне Республиканским) академическим оркестром народных инструментов "Россия", художественным руководителем которого до самого недавнего времени была Людмила Георгиевна Зыкина. Оркестром, совместно с вокальным ансамблем "Металлург", руководимым Александром Никитиным, были исполнены, записаны на грампластинку фирмой "Мелодия" и изданы в 1992 году "Попурри на темы песен прошлых лет", "Фантазия-экспромт на темы русских романсов" и три хора "Песни казаков Южного Урала", основанные на фольклорном материале. Сольную партию в одном из хоров исполнила Людмила Зыкина.
В 1986 году была сочинена Еврейская рапсодия, первым исполнителем которой стал великолепный дуэт уральских баянистов Николая и Натальи Ищенко. Некоторое время спустя, во время визита в Магнитогорск, Рапсодию в авторском исполнении на баяне услышал народный артист России, дирижер Владимир Красноярцев и загорелся идеей переложить ее для оркестра. Так Рапсодия была инструментована и по сей день остается постоянным репертуарным номером оркестра "Россия".
К концу девяностых годов Мордуховичем были написаны десятки произведений для камерного оркестра, для оркестра русских народных инструментов, д\я вокальных ансамблей; конечно, больше всего для баяна соло (в том числе три сонаты и 24 концертных этюда) и различных ансамблей. Для фортепиано Мордухович не писал.
Как-то в личном разговоре Александр Михайлович обмолвился, что его любимый музыкальный инструмент - фортепиано. Он не только с удовольствием занимался фортепиано в период обучения по своей первой специальности, но, уже будучи педагогом с консерваторским дипломом, поступил на фортепианное отделение музыкального училища и окончил его в 1986 году. Чрезвычайно любил импровизировать, сидя за фортепиано. Но посягнуть на сочинение пьес для фортепиано в течение долгих лет его удерживал пиетет, вызываемый осознанием элитарности инструмента. Первые попытки фортепианного сочинительства были показаны Ю.Г. Писаренко, чьими советами композитор пользовался и ранее. Вдохновленный одобрением маститого педагога-пианиста, Мордухович справился с естественной робостью.
Первой пробой пера в новом для Мордуховича жанре стали "Три пьесы для фортепиано": Фокстрот-этюд, "Подражание испанскому" и Вариации на тему татарского народного танца "Бишле бию". Впоследствии в фортепианные пьесы им был превращен ряд ранних сочинений, в том числе упоминавшиеся выше Эксцентрическая прелюдия и токката, но первые сочинения Мордуховича для фортепиано соло были написаны специально для этого инструмента. В Фокстрот-этюде нашли свое отражение воспоминания от изучения этюдов Черни в комбинации с неистребимым пристрастием к легкому жанру, вторая пьеса - дань любви к музыке Глинки, Вариации же оказались результатом интереса к фольклорному материалу, подпитываемого постоянным общением с народной музыкой на разного рода праздничных мероприятиях.
После этого Мордуховича "прорвало". За прошедшие после появления первых фортепианных пьес восемь лет композитором сочинены две сонатины, Сюита в стиле барокко, Шесть эксцентрических прелюдий, детская сюита "Летом на даче", Еврейская рапсодия для двух фортепиано, также для двух фортепиано "Путешествие в страну Мульти-Пульти", множество не объединенных в циклы мелких пьес, а сейчас Александр Михайлович готовит к изданию 7 интермеццо для фортепиано и, увлеченный идеей расширения детского репертуара, 2-ю Детскую сюиту для чтеца и фортепиано "Сувениры из музыкального магазина".
Знакомясь с фортепианными сочинениями Мордуховича, чувствуешь, что они действительно делались не по долгу, а по любви. Он "чует" фортепианную клавиатуру как пианист, и несмотря на "двойственность" его сочинений - многие из них существуют, как упоминалось, в фортепианном и в баянном вариантах (а иногда и в вариантах для других инструментальных составов), они, как правило, естественно "ложатся под руки" исполнителю. В немногих не очень ловких эпизодах этих пьес неловкости легко поддаются коррекции, против чего автор нисколько не возражает, напротив, проявляя неизменное уважение и любовь к исполнителю своих сочинений, он с пониманием и благодарностью относится к исполнительским ретушам.
Чрезвычайно привлекательна мелодичность этой музыки, и, если можно так выразиться, ее "гармоничность". Творческая фантазия Александра Михайловича всегда порождает интересный мелодический материал, отличающийся подчас изысканностью в сочетании с прорывающимися в самых серьезных по заявленным намерениям пьесах (как, скажем, в "Сюите в стиле барокко") гармониями и ритмами, характерными для эстрадного жанра. Это, несомненно, проявление той самой, упоминавшейся выше импровизационной природы его композиторского дара. При этом Мордухович никогда не впадает в грех импровизаторского многословия - все идеи, какой бы ни была их природа, неизменно уложены композитором в четкую, классически ясную форму.
Интуиция ли, ясное ли понимание природы малых инструментальных форм или просто-напросто то, что называется талантом, но Мордуховичу никогда не изменяет чувство меры ни в выборе фактурного наряда для облачения своих идей, ни в их количестве на единицу слушательского внимания. Ему отнюдь не свойственно заблуждение увлекающегося импровизатора, склонного составить пьесу из неопределенного множества фактурно разнородных эпизодов. Каждый из используемых композитором приемов изложения в каждом из его произведений не только смыслово и сюжетно обусловлен, но и находится в родственной связи с остальными. Это сродство - в естественности их сопоставлений и противопоставлений, в удобстве переходов от одного к другому и в их количестве. Прекрасным образцом такого естественного, удобного и остроумного соединения как раз является Фокстрот-этюд, в котором под одной, если можно так выразиться, крышей прекрасно сочетаются два, казалось бы, трудно сочетаемых в одном произведении жанровых начала.
Кстати сказать, именно такой подход должен обеспечивать успех произведения при его использовании в учебном репертуаре. Ученику нелегко решать много разных и быстро сменяющих друг друга задач, пусть даже и в объеме небольшого произведения. Это хорошо понимали выдающиеся композиторы, авторы симфоний и опер, создавшие лучшие произведения учебного детского репертуара, понимает (или "чует") это и Мордухович.
Сегодня композитор пишет много "детской" музыки. Слово "детской" возьмем в кавычки, потому что в этом определении по давней, еще со времен Роберта Шумана традиции видятся два и даже три смысла. Это и музыка, предназначенная для исполнения детьми, и в силу своей трудности для "среднего" детского исполнения недоступная, но доступная детскому восприятию, и музыка "взрослым о детях". Все они поочередно проявляются в сочинениях Мордуховича, в том числе объединенных в одном цикле. Но общим для них является отличающая каждое из этих произведений картинность воплощаемых образов, подчас яркая сюжетность. Они с успехом могут расширять привычный репертуар учеников музыкальных школ, а также, несомненно, с интересом восприниматься в концертном исполнении, что, очевидно, и предполагается автором, предпосылающим каждой пьесе своих детских сюит стихи и определяющим их жанр: "для чтеца и фортепиано".
Продолжая размышления о природе привлекательного в лучших пьесах композитора, обнаруживаешь еще одно замечательное качество его сочинений. Остроумно. Это данное выше при характеристике одной из пьес определение не вырвалось случайно. Мордухович пишет остроумно и весело значительно чаще, чем серьезно. Муза Мордуховича - веселая муза, она напевает и пританцовывает, смеется и шутит, философская углубленность и мрачные размышления - не ее сфера.
Это ясно проявляется в выборе жанров. Для фортепиано это преимущественно или небольшая пьеса, или цикл небольших пьес, или сюита. Дело не в недостатке композиторской техники: в своих сонатинах МорДухович обнаруживает способность писать в жанре крупной формы, полифония также представлена в его произведениях богато, множественно и разнообразно. Есть у Мордуховича струнные квартеты и серьезные произведения для симфонического состава. Но как только Мордухович обращается к фортепиано и, казалось бы, берется говорить совершенно серьезно, у него все-таки получается миниатюрно, а главное, легко, непринужденно и часто с улыбкой, что, несомненно, отражает и существенные черты человеческой натуры создателя.
Конечно, палитра настроений не ограничена лишь яркими и солнечными красками. Настроения грусти и даже печали время от времени оттеняют главенствующее основное - и вносят необходимое разнообразие. И, кажется, именно в лирических, с оттенком грусти пьесах композитора поджидают самые большие удачи. Таковы совершенно очаровательная, с элементами подголосочной полифонии в характере русской песни "Березка-сиротинка", и близкий ей по характеру "Пасмурный денек" из Детской сюиты "Летом на даче", и нежно певучая Пастораль из "Сюиты в стиле барокко".
Завершая этот беглый (и совсем неполный - в том числе и по причине постоянного пополнения списка произведений композитора новыми сочинениями) обзор, отметим, что в своем фортепианном творчестве A.M. Мордухович не покушается на слом общепринятых норм и не выходит за пределы классических стандартов. Его творчество подобно творчеству великолепного шахматиста, который творит, строго соблюдая давно устоявшиеся правила своей игры. Оставаясь в твердо установленных пределах, он создает изящные партии своих фортепианных произведений. Они - пользуясь выражением любимого Мордуховичем Глинки - равно "докладны" для уха слушателей и для рук исполнителей, они обращены к ним лицом и по справедливости заслуживают их благосклонного и благодарного внимания.